Shoqan – Письмо Г. А. Колпаковскому от 14 декабря 1864 года

Г. А. Колпаковскому

14 декабря [1864 г.] Сегодня приехал Итбала, который все время находился при маньчжурском войске. Спешу сообщить Вам некоторые подробности последних схваток маньчжуров с дунганами. Это будет дополнением к показаниям бокачевского приказчика. Бегство дунганей из Кульджи случилось 9 числа прошлого месяца. Утром этого числа все кульджинские и из соседних местечек хой-хои выступили к Сарыбулаку, их подкрепляли таранчи в числе 400 человек под начальством какого-то сарта, которого они называли ходжой. (Впрочем, этот ходжа не из тех, которые претендуют на Кашгар, и, надо думать, что он уроженец Или). Китайцы стояли у городских стен и стреляли из пушек и фальконетов. Таранчи, однако ж, занимались более маневрами, чем делом. В рукопашных схватках в этот день было убито немало дунганей, но потерю чампаней и хамбыней (китайских солдат) считают до 800 человек. В то время как маньчжуры были отвлечены бесполезной для них стрельбой, жены и дети дунганей со всеми своими вещами беспрепятственно выходили из своего предместья. К вечеру, когда последние верблюды дунганей выступили из города, дунгане стали отступать, оставив для прикрытия отступления до 50 чел. конницы. Но дело этим не кончилось. Чампани, узнав о бегстве дунганей, бросились в их предместья, думая найти там что-нибудь, но здесь их встретила засада, и чампани после кровавого боя бежали, потеряв убитыми до 300 человек. Дунгане, отступив из Кульджи, стали у каменноугольных копей, в 20 верстах от Кульджи. Таранчи увеличились до 600 [чел.]. 11 числа маньчжуры, ободренные бегством врага, выступили из Кульджи для окончательного уничтожения инсургентов. Маньчжуров было 400, хамбыней — 300, солонов и сибо левого берега — 300, правого берега — 800, чампаней — 500. К несчастью китайцев в самом начале сражения дунгане овладели их артиллерией (4 пешками) и захватили все фальконеты (60) и до 200 ружей. Порох китайцы сами уничтожили. Чампани, засевшие в каком-то кургане, были сожжены, хамбыни частью перешли к инсургентам, частью были убиты, всего их вернулось человек 10. Поражение было совершенное; начальник китайского войска Чи-Джен, солонский ухурдай и еще два амбаня были убиты. Дунгане преследовали бегущих до самой Кульджи. В настоящее время дунгане занимаются осадой Баяндая, жены и дети их в большой мусульманской Кульдже. В Кульдже китайской войска считается до 800, между тем как к дунганам пристали все таранчи с новым своим акимбеком1 Магзум Зитом. Наш Сотрук тоже соединился с дунганами и, как говорят, вместе с таранчами думает взять Куджутур; под именем Куджугура известна группа нескольких селений с сибоским населением. Жители его частью перебежали в Кульджу, частью укрепились в одном из этих селений. Начальник сибосцев правого берега, называемый киргизами Ак-Колдай, взят под арест будто бы за сношения с инсургентами и, вероятно, будет казнен. Каракиргизы и наши кызыл-боруки2 совершенно уничтожили калмыков, кочующих на Текесе. Можно положительно сказать, что калмыки лишились решительно всего — жен, детей и всего скота. Киргизы, говорят, не знают, куда девать скот и пленниц. Калмычки попали и на Чилик к Чокан-бию. Это, по-моему, не совсем красиво. В Кульдже чувствуется большой недостаток съестных припасов, ибо дунгане сожгли все хлебные запасы и угнали весь скот городской, даже маньчжурам не оставили и свиней. Цзянь-цзюнь на все солонские городки наложил по 100 капов пшеницы. Сегодня приехал (несколько часов тому назад, я сейчас только узнал) в аул к Тезеку один таранча, прежде живший в ауле. Он привез верные известия о дунганах, ибо он послан от таранчинских беков к султану Тезеку, чтобы узнать, можно ли им послать посольство к русским властям. Он рассказывает, что ходжа их называется Сеидахмет-хан, он уроженец Маргелана и лет пять как приехал в Или. По его словам, все хамбыни пристали к мусульманской инсуррекции — и это верно. Из Кашгара и Аксу они ждут помощи. Цзянь-цзюнь им предлагал мир, по они не приняли. Баяндай, как он полагает, теперь должен быть взят. В самом деле, что прикажете делать, если инсургенты пришлют посольство? Если они будут, например, просить нашего подданства? Уведомьте поскорее. Войсками командуют у инсургентов: китайцами — Джун-Тань3, тунгенами — Па-ту-за4 и таранчами — Садыр5. Так как в настоящее время производятся беспрерывные реформы и преобразования, то нет основания думать, чтобы киргизская степь осталась забытой. Вероятно, Ваше превосходительство, позаботитесь о Вашей Орде, которая, надо признаться, находится в самом незавидном положении. Во время пребывания в Орде мне удалось узнать кое-что неизвестное Вам и могущее быть Вам очень полезным при Ваших соображениях. Я буду говорить откровенно, так как это останется между нами. Со времени вступления Вашего в управление Ордой Вы были постоянно заняты походами против киргизов и защитой границ, внутреннее родовое управление Ордой оставалось по-прежнему, и в этом отношении было сделано очень мало. А родовое народное управление Орды представляет ужасный хаос и крайнее безобразие. Первое. Адбаны 6. Племя это беднее других и держится более старых порядков. Султан здесь управляет только своими туленгутами, которых, правда, очень много, и управляет ими, как плантатор неграми. На адбанов, кочующих за Или, он почти не имеет влияния, и адашевцы, чаирбеки зависят от него, как вассалы от барона: по временам приезжают на поклон, принимают хорошо его есаулов и только. Словом, султан считает себя владельцем, а не чиновником русского правительства, каким он есть в действительности. Второе. Джалаиры. Управление у джалаиров представляет диаметральную противоположность управлению у адбанов. Джалаирские султаны, волостные и прочие, похожи на наезжих сибирских чиновников, которые приезжают только затем, чтобы постоять и потом уехать. Между джалаирскими родоправителями существует круговая порука, чтобы грабить народ. Я знаю наверно, что эти господа научают татар и прочих подать просьбу в Алматы и потом, получив бумагу из Верного, пугают своих киргизов и берут тогузами7, одну — Султангази, другую — Тынги, третью — Камбару8 и проч. Подводы в этом роде назад не возвращаются — продаются, и деньги разделяются между вышеупомянутыми лицами. Плата за подводы подвергается той же участи. Вообще поборам нет счета. Третье. У дулатов несколько лучше, хотя султан их считается слабым. Там много богатых и влиятельных киргизов, которые могут в случае надобности дать султану отпор. Прежде было основание церемониться с киргизской властью, теперь же, когда границы наши закреплены, можно положить конец их самоуправству и произволу и дать почувствовать им, что они не владельцы, а чиновники, и что правительству нужен народ, а не султаны, ибо математически 100 вернее, полезнее, чем 10. По моему мнению, этого можно достигнуть, только подчинив формальным выборам должность султанов и управителей; ослабить аристократический элемент и поднять и дать значение суду биев. В Большой орде суд биев не существует, дела решаются по капризу властей. В Дикокаменной орде аристократического элемента не существовало исторически, точно так же, как и централизации родового управления. Там каждый род управлялся своим бием. Случалось, правда, что некоторые манапы, сильные родовичами, успевали приобретать главенство, как Урман и Бурамбай, хотя это было насилие, но люди эти имели несомненные достоинства, один храбрость, а другой — замечательный ум. Мы же, назначив ничтожного и известного лживостью Сарымбека в звание ага-манапа9, случайное явление возвели в постоянное достоинство. Это уже само по себе ошибка. Пользы от ага-манапа мы положительно не имеем, и, поддерживая его значение, мы вредим самим себе, отталкиваем от себя народ и вооружаем против себя других манапов; Мурад-Али, Чон-Карач и прочие ушли не от нас, а от Сарымбека. Кроме того, Сарымбек постоянной ложью от имени русского правительства возбуждает недоверие в народе к нам. Этот господин продавал чирикам русские чины, т. е. русские бумаги — это факт. Сверх того, ни один абсолютный восточный монарх не делает таких насилий, как он. У него содержится одна женщина под именем подводной бабы, если так можно выразиться; он ею угощает приезжих казаков и других лиц, и она взята так же, как берут в подводы верблюдов и лошадей. Эти немногие факты говорят сами за себя. Я полагаю, что в Дикокаменной орде надо поддерживать древний порядок управления, чтобы каждый род управлялся своим бием. Тогда будет между ними соревнование, чтобы отличиться одному перед другим. Прошу у Вашего превосходительства снисхождения, что я решился написать о том, о чем Вы меня вовсе не просили. Как киргиз я не могу удержаться, чтобы не сказать несколько слов относительно моих страждущих земляков. С истинным почтением и совершенной преданностью имею честь быть Вашего превосходительства покорный

Ч. Валиханов

Р. S. Бектаир завтра выезжает отсюда. Что касается до писем, посланных с Измаилом, я должен сказать, что они все были мной запечатаны моей печатью с литерами М. В.10 точно так же, как и настоящее письмо.

Источник: Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений в пяти томах. Том 5 – Алма-Ата, Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1985, 2-е изд. доп. и переработанное, стр. 167-170