Shoqan – Труды: Дополнение к географическому обзору

Перевал Терек-Даван. Фото 1910 г

< Континентальная масса земель ограничена на западе меридиональной цепью хребта Болор, на севере — параллельным: хребтом Тянь-Шань, на юге — Куэнлунем, представляет [собой] плоскую равнину, которая, как часть Восточно-Азиатского нагорья, охарактеризована Риттером1 под названием западной Внутренней Азии. Страна эта обусловливается речною областью Эргола, или Тарима, который впадает в озеро Лобнор (Звездное море). Истоки этой реки берут свое начало из трех вышепоименованных хребтов. Главнейшие из них: Кокшал, Кашгар-Дарья, Яркенд-Дарья и Хотан-Дарья. Река- Кокшал берет начало с возвышенности, окружающей озеро Чатыркуль под названием Аксай, и принимает с правой* стороны речку Сарыяз, или Аксу, и Музарт*, который вытекает с южного склона хребта Хан-Тенгри-Ола>.

< Страна эта составляет провинцию Китайской империи и называется на канцелярском языке китайцев Южной и Новой линией — Бэй-Лу. Западный край составляет так называемый Тянь-Шань — Нинь-Лу>.

Северную линию составляет Джунгария, а Южная линия известна в Европе под различными названиями Малой Бухарии. В Европе область эта не имеет…* …смысле она имеет 1450 верст. Нашему же рассмотрению будет подлежать пространство от меридиана Аксу до перекрещения его с Болором. В этом протяжении оно носит [название] от китайцев Мусур-Дабань и Сабанчи-Дабань в Кашгар-Дабань; но туземцы Восточного Туркестана не дают ему никакого общего названия, кроме Музарт, под которым разумеют горы, лежащие на восток от истоков рек Текеса, Аксу и Нарына, которые известны у нас [как] Хан-Тенгри-Ола, названный Муана-Музур-Давань, Сабадли-Давань и Кашгар-Давань, принятые Гумбольдтом2 и Риттером; народами, кочующими в этих местах, кокандцами и жителями Восточного Туркестана не употребляются в том произношении, которое принимаем мы. Тянь-Шань представляет три характеристичных рельефа на восток от истоков рек: Текеса, принадлежащего системе Балхаша, Сарыжаза и Нарына, т. е. от горы Хан-Тенгри-Ола, которая должна быть кульминационной точкой для Тянь-Шаня. По гипсометрическому определению высота этой горы 20 тысяч футов абсолютно; снежная линия на северном склоне лежит на высоте 11 540 футов, а глетчеры спускаются до высоты 9500 футов.

Из вершин Кокчар*, близ северного склона Тянь-Шаня, берет начало река Нарын, составляющая самый значительный по протяжению и по обилию воды из притоков реки Сыр-Дарьи, или Сейхуна, а с возвышенности Торгат, где лежит горное озеро Чадыркуль, под меридианом Кашгара, берет начало один из наибольших истоков Эргола — Кокшал. Течение Нарына вырывает глубокое корыто и разделяет Тянь-Шань на две ветви. Кокшал делает то же самое на южном склоне по диагонали. Между этими двумя точками, истоками Нарына и Кокшала, лежит возвышенная холодная горная страна Сырт.

Пути сообщения, ведущие в Малую Бухарию, можно разделить на внешние и внутренние; первые идут из соседственных стран Азии через горные хребты, окружающие эту часть Китайской империи с севера, с запада и юга, проходят ущельями Тянь-Шаня, Болора и Куэнлуня, а потому рассмотрим сначала Тянь-Шань в отношении дорог, через него проходящих.

[Пути, проходящие через Тянь-Шань]

Эта цепь гор составляет северную окраину нагорной Азии и продолжается в восточно-западном направлении от меридиана Самарканда. Средняя параллель, или подъемная ось, колеблется между 402/з° и 43° широты; принимая в этом протяжении, Тянь-Шань простирается от 64° до 92° [восточной] долготы. Риттер принимает Тянь-Шань более в коротком отношении — от 70° до 92° восточной долготы от Парижа, т. е. от меридиана Кашгара до восточной оконечности Тянь-Шаня при меридиане Хами; в этом тесном [пространстве] горы поднимаются значительно выше, покрыты вечными снегами и ледниками и разрезаны поперечными долинами рек, впадающих в Ергол; на этом пространстве есть только один проход, через который проходит дорога из города Или в Аксу. Путь пролегает, как рассказывают проезжавшие кашгарцы и китайские писатели, через ледники, на которых вырубают лед, дабы не скользили вьючные животные; особое полукочевое племя нюгей поселено на южном склоне этого прохода, которое никакой повинности не несет, кроме очищения пути и вырубления льдов. Несмотря на все трудности, описываемые китайскими писателями, все караваны китайские, казенные транспорты и, наконец, войска, идущие на службу и на войну в Малой Бухарии, проходят с верблюдами и даже с артиллерией. Мы не знаем, какие предохранительные меры принимают китайцы при переходе через этот перевал, но надо полагать, что он совсем не так труден, как говорят. Путь этот открыт только для китайских подданных, и иностранцы не могут его посещать.

Растительность на перевалах Кашгарии. Фото 1910 г

На запад от меридиональной реки Аксу характеристика Тянь-Шаня выражается таким образом: высота его значительно уменьшается, зато в поперечнике он делается шире и образует нагорье, прорезанное продольными долинами; некоторые из них образуют довольно обширные плато, как долина Тарагай, Аксай и Чадыркуль. Прямой поперечный разрез его имеет около 200 верст.

<Пространство это одинаково возвышено от> урочища Кокчар, где берет начало река Сарыяз, на северо-запад, в 170 верстах от Кашгара. Эта линия служит водораздельной чертой системы (divortia aquorum) Эргола и Сыра. Киргизы дают этой местности вследствие возвышенного положения название Сырт (Спина). Мы проходили в передний путь по этой горной стране. На всем своем пространстве она была покрыта мелкой, но густой травой; никаких кустов и деревьев не встречали, исключая Caragane jubatae на урочище Кичьге и то на небольшом пространстве. Холод был постоянно значителен, в одном месте застал нас снежный буран. Киргизы рассказывают, что здесь очень часто среди лета выпадают большие снега; скелеты лошадей, баранов, погибших в прошлое лето, доказывали справедливость этого факта. Не менее бывают опасны эти бураны для караванов по неимению другого топлива, кроме тизека (высохшего кала животных). После подъема через Заукинское ущелье на вершину, мы вышли на продольную долину, из которой берет начало река Зауку и один из истоков Нарына; долина эта имеет 10—20 тысяч футов абсолютной высоты. Окружающие горы были покрыты большими слоями вечного снега; передние горы относительно долины Нарына незначительной высоты; снег в проходе этом лежал направо и налево от дороги в ущелье. Перешедши эту гору, мы вышли на небольшое плато между параллелью Нарына и впадающей в него реки Карасай; местность эта называется у киргиз Тарагай. Вообще все продольные долины в Тянь-Шане на нашем пути были, очевидно, значительной высоты, самые углубленные из них, по нашему мнению, должны быть никак не ниже 8500 футов, а озеро Чадыркуль, посещенное нами на обратном пути, должно иметь положение 9 тысяч футов; на этом пространстве текут всегда в продольном направлении маленькие речки, впадающие в Нарын и Кокшал. <Нарын берет начало из вершины Кокчар, откуда берут начало и реки Сарыяз и Текес под названием Чааташ, и течет по небольшой болотистой долине. Прошедши Тарагай, Нарын начинает углубляться ниже и вырывает постепенно глубокое корыто; берега его сжимаются скалами, и течение делается быстрее; таким образом [он] протекает до соединения с рекой Малым Нарыном. Это течение имеет местное название Капчегай; в Капчегае постепенно появляется растительность, характеризующая понижение его долины, сначала вереск* Juniperus sabina, Caragana jubatae, потом разные растения субальпийской флоры и, наконец, зона хвойных лесов. После соединения с Нарыном река освобождается от скал, и береговая его долина имеет от полутора до трех верст ширины; на берегах его являются ива, тополь Populatus pruinosa*, облепиха (Hippophae rhamnoides) и шиповник. Земля покрыта полынью и чием. В Нарын впадает множество мелких речек, из которых более замечательны впадающие справа. Малый Нарын берет начало с возвышенности близ истоков реки Зауки и Баскоуль; потом Онарча-Отун, составляющаяся из двух речек, слева Карасай, Каракол, Атбаш и Арпа. Последние две речки берут начало с гор, лежащих на запад от Чадыркуля, и замечательны тем, что в долине их, как в долине Нарына, производят просо и пшеницу. Река Сарыяз, имеющая течение сначала на юго-запад, потом на юг, принимает в себя Уштек и Кучигдан(?), Чулак-Капчегай и Куеуртек. Река Кокшал берет начало с гор Куккия, соединяется с рекой Аксаем, которая берет начало с возвышенности озера Чадыркуля, принимает в себя справа небольшие речки Теректы, Кызылсу, слева — Калмак-Учак. Из окрестностей Чадыркуля вытекает река Юзген-Гульча (более нам известна под именем Кумишкен), составляющая, по соединении с Нарыном, реку Сыр-Дарью, называемую у древних Яксартом, Сейхуном. Из рек, впадающих в Сыр, сколько нам известно, только одна вытекает с гор, лежащих на юг от городов Ош, Маргелан и Кокан, горы эти значительно выше Тянь-Шаня и известны туземцам под общим названием Алая.

Из поперечных хребтов, нагроможденных на Тянь-Шане, известны в северном крае Кайчи, Куелы, Джетымасу, Калмактау и, наконец, горы, лежащие на северном берегу Нарына, которые продолжаются под названием Кызылкурт, Кетментепе и Керден-Даван* до поворота реки Сыр на северо-запад; вторая линия проходит по левому берегу Нарына под названием Ишегарт, Чахыр-Хурун*, Аламашук*, Каратал, Уч-Кошай. Горы Ташрабат отделяются долиной реки Атбаша от гор Кошай. На запад от озера Чадыркуля под названием Кугарт, Кукурдек, Коктоин и Терек-Даван соединяются с горами Алай; по северному берегу Аксая, на восток от истоков Кубергенты, идет цепь под названием Белерь-Курдек-Гурты [?], горы же Тоин, Теректы, Кокшал составляют основание южной подошвы Тянь-Шаня. На запад от Чадыркуля горы значительно возвышаются, и долина вырывает более глубокое корыто, судя по тому, что берега рек Юзген* и Гульча покрыты топольным лесом и потому, что на горах Кизылкурт, Кугарт и Терек постоянно лежат снега. На востоке поперечное течение реки Аксу вырывает в крутых скалах глубокое ложе, по которому растет хвойный лес.

Жимолость. Восточный Туркестан. фото 1910 г

Большая часть дорог лежит на пространстве между двух главных истоков; на этом пространстве существует множество дорог, проходимых для караванов, а конные пути перекрещивают весь Сырт. Из караванных дорог наиболее замечательны [дороги] через Тарагай, в котором долины Иссык-Куля поднимаются по нижеследующим проходам: по реке и проходу Турген-Аксу, по проходу Зоукчак, Кашкасу, Юнгорама* и Баскаун. Все эти проходы на последнем подъеме чрезвычайно круты и трудны, но все проходимы и верблюдами. Отсюда открывается несколько дорог: одна через Тарагай на Чакыркорум и Келинтайгак, где разделяется на два пути, один через Бедель-Аксу или через проход Кугурты идет прямо в Турфан, а другой — по долине Аксая и Киректы* в Кашгар; с Аксая можно через проход Коккия спуститься в долину Кокшала. Через Тансыктарский [?] караул выходят на Кашгар. Другая дорога, из Тарагая идет по долине Нарына на Куртку, откуда через реку Атбаш в горы Ташрабат, на озеро Чадыркуль и оттуда по течению Тонна на Кашгар; с Иссык-Куля есть дорога, также посещаемая караванами; она поднимается по реке Алабаш на Тянь-Шань и потом через Унарча выходит в долину Нарына; Баскоунского прохода есть путь по течению Малого Нарына, но проходит через перевал Калмак-Ашу, до такой степени крутой, что сами дикокаменные киргизы употребляют несколько дней для перехода кочевкой через эту вершину. С реки Нарына можно выйти на Аксайскую дорогу по проходу Улан-Чаркрама и Атбаш. Китайцы во время разъездов для обозрения границ в старые времена из долины Иссык-Куля поднимались на Нарын, следовали по его течению до реки Чакрама, переходили через мост Нарын и вверх по течению Чалодрама [?] доходили до Атбаша и оттуда на Аксай, и по Тереку спускались в Кашгар. Кроме того, есть прямая дорога из Тургень-Аксу или с Текеса на [Уш-]Турфан. Она переходит горы Куялы, Ишегарт и через Белерь или Кугурты, или Бекертек [ведет] на [Уш-]Турфан. Из этих дорог исследованы нами две. Главные пути, наиболее посещаемые караванами: первый — через Тарагай, Чакыркорум и Теректы на Кашгар и второй — по течению Нарына на Куртку, через Ташрабат на Чадыркуль, по течению Тонна в Кашгар. Первый имеет три значительных перевала: первый подъем на Зауку чрезвычайно крутой, покрытый большими кусками обломков скал, трудный для верблюдов, которые, оборвавшись, разбиваются до смерти впрочем, проход Баскаун и Дунграма, говорят, не так труден. Второй перевал — Джетымасу — незначительной высоты и более удобный; третий — Чакыркорум, [с] чрезвычайно крутым спуском и косогором Келинтайгак, который при снегах бывает опасен. Остальное протяжение дороги идет по местам ровным и без больших подъемов. Теректы, как спуск, не представляет больших препятствий, но подъем на него должен быть нелегок; на всем этом пути вода в обилии, и [земля] покрыта густой и сочной травой. На всем этом пути, кроме тизеку, другого топлива нет, что при снегах, которые там выпадают летом, не совсем удобно.

Течение Нарына, по которому идет второй путь до впадения в него Малого Нарына, одето в скалистые берега; дорога идет по узкому прибрежью, завалена местами большими глыбами камней; зато в дальнейшем течении дорога делается соверешнно ровной и гладкой, идет по плодоносной долине до трех верст ширины. Из Куртки на пути проходит перевал Баипче — невысокий, но каменистый и узкий, потом Ташрабат, которого северный склон сжат отвесными скалами, который, как нам казалось, хотя на незначительном расстоянии, но труден. Далее дорога удобна и не представляет никаких препятствий. Долина Тонна открыта, ровна до самого выхода реки из гор; на этом пути только между Баипче: и урочищем Балгин на пространстве пяти переходов нет топлива, но в других местах в обилии растет пихта*, тополь, а на Тонне — облепиха и гребенщик (Tamarix gallica): На первом пути считается… переходов и по маршруту… верст. Этот самый кратчайший путь; второй имеет… переходов и… верст. Из других дорог более удобны, [по] свидетельству караванов, по реке Алабаш через Онарча и Нарын, [где] имеется четыре перехода, и потом от Китайской переправы до Аксая; дорога гладкая, но без топлива, переходят в два дня; прямой путь в [Уш-]Турфан имеет четыре перевала, о которых мы говорили, которые чрезвычайно трудны и высоки; на этом пути есть топливо и корма хорошие.

В окрестностях самого [Уш-]Турфана есть ядовитая трава, от которой много умирает вьючного скота. По этому пути до Турфана караванного ходу 8 дней, что составляет расстояние приблизительно около 150 верст. На запад от Чадыркуля, как мы уже сказали, горы значительно возвышаются, и долины делаются значительно глубже; на этом пространстве есть только одна караванная дорога через горы Теректы, которые на географических картах [названы] Кашгар-Даван, вероятно, потому, [что] через него проходят кашгарские караваны. Путь из Анджанской долины поднимается на горы Теректы; по течению реки Гульчи, потом впадающей в нее Теректы; по течению последней поднимается на вершину перевала. Налево есть другой проход Блай. Вершины Теректы покрыты снегом, и зимой часто бывают снежные обвалы. Потом дорога пересекает реку Оксалур, на которой построено маленькое укрепление. Река эта вытекает из гор Алай и течет на север, вероятно, впадает в Гульчу, берега покрыты лесом из иргаевых (Cotoneaster multiflora) и других деревьев; потом [дорога] переваливает через горы по проходу Ниль-Даван, который имеет крутой спуск и выходит на речку с иргаевым лесом, которая течет на север и имеет довольно широкую долину; по переходе этой долины дорога начинает спускаться и, перешедши по чрезвычайно узкому проходу, выходит на речку Тюмень, на кокандский караул, близ которого находится и китайский пикет, потом на кашгарское селение Муши и оттуда в Кашгар. Эта дорога имеет [протяженность] от 10 до 18 дней караванного ходу. Из Кокандского города Ош в Кашгар конные приезжают в 6 и 8 дней.

Теректинский путь есть единственный, по которому среднеазиатские караваны посещают Кашгар. Через него проходили войска Тамерлана и в наше время кокандский хан Мадали. Путь этот совершенно безопасен от нападения дикокаменных киргиз. Имеет в обилии топливо и хороший корм. Кроме этого, в этой части Тянь-Шаня есть конные дороги из Анджана по течению рек Узген через Кугарт, потом по речке Суттыбулак на Тонн, или же с Узгена на долину Арпы и Атбаш и потом на Чадыркуль; потом через Джумгар* через горы Кызыл-курт на Куртку.

Пути, проходящие через Болор

Барбарис. Восточный Туркестан. Фото 1910 г

Под именем Болора у нас разумеют меридиональный хребет, разделяющий средиземную впадину Западного Турана от Восточного Туркестана. На севере горы эти перекрещаются близ параллели Кашгара с Тянь-Шанем, на юге с Гиндукушем и Куэнлунем. Горы эти носят название Билуртаг, или Билуртар, т. е. Хрустальных гор. Марко Поло называет его Belero; Клапрот по уйгурскому наречию называет его Булит, или Булуттак, что значит Облачные горы. По свидетельству отца Иакинфа, вся цепь у китайцев известна под названием Цинь-Линь — Луковые горы, потому что на них много растет каменного лука. Гумбольд распространяет это название только на части его, примыкающие к Куэньлуню. Туземцы не знают ни одного из этих названий и северное его протяжение, которое Гумбольдт принимает за продолжение Тянь-Шаня, называют Алай. Горы эти начинаются от перекрещения с Терек-Даваном, который имеет, по свидетельству азиатцев, направление от Чадыркуля на юго-запад. Алай гораздо выше Терек-Давана и других гор Тянь-Шаня; часть его, лежащая в параллели Яркенда, называется Сарколтаг3 по озеру Сарколу4, лежащему на высокой нагорной площади Памир.

<Вуд5 озеро это называет Сарыкуль; мы имени Памир не слышали от туземцев и думаем, что оно принадлежит к числу тех географических номенклатур, как Мустаг, Белуртаг, Болор, не имеющих никакого значения, которые заимствованы из разных восточных средневековых путешествий.> Памирская площадь по гипсометрическому измерению лейтенантом Вудом имеет 15 600 футов и по солнечной [?] меридиональной высоте в 34°27´ северной широты.

<Страна эта, по свидетельству азиатцев, бывает до такой степени холодна, что даже летом кочующие там киргизы не только тело, но и лицо, и руки окутывают в овчину; снег в рытвинах лежит все лето. В числе животных, свойственных этой стране, азиатцы говорят о каком-то рассу, или кушгаре, который больше несколько коровы и имеет такие большие рога, что лисицы внутри выводят детей. По всем нашим расспросам от киргиз, бывших на Сарколе, имеем повод думать, что величина этого животного преувеличена и что это есть не что иное, как горный баран Ovis argali, свойственный и Тяншанским горам. Вуд не видел сам рассу, но познакомился с кушгаром, которого рост нашел с двухлетнего жеребенка. Киргизы кочуют в этой долине все лето и находят там прохлады [более, чем] на других горных пастбищах. Борне (Burnes), по собранным от туземцев сведениям, говорит, что она простирается от Саркола во все стороны на 6 дней пути, что составляет радиус 150 верст. На ней лежат несколько озер: Сарыкуль, Рьянкуль и Каракуль, а по китайским сведениям, Каракуль, Тускуль и Иссыккуль. Мы знаем достоверно, что река Яманьяр-Устен берет начало из озера Каракуль, которое лежит на запад от Кашгара в четырех днях пути; мы думаем, что озеро это должно быть на северной оконечности Памира. Лейтенант Вуд предполагает вследствие сведений, полученных от туземцев, [что] вытекает Сыр-Дарья из истока рек Сыр-Дарьи, Кашгар-Дарьи и Инда. Нам достоверно известно, что истоки Сыр-Дарьи большей частью выходят из Тянь-Шаня, только один из них Майкавак [?] из гор Алай, ограждающих Памир на севере. Из Саркола выходит один из притоков Яркенд-Дарьи под названием Саркола; на ней лежит селение Саркол; в окрестностях озера Каракуль есть кокандский пикет Бустантерек, а около Саркола — Ташкурган, в которых живут чиновники для сбора зекета с кочующих там киргиз из рода каратеит>.

Через Болор есть только один проход в долину Аксу6; дорога эта идет из Янысара или из Яркенда на Памир, потом спускается в долину Аксу и продолжает свой путь в Бадахшан, оттуда в Балх и Бухару. От Янысара считают около 850 верст; дорога эта представляет большие трудности и проходит во многих местах через висящие скалы; путь совершенно безопасен от нападения киргиз, которые, боясь кокандского правителя, не тревожат караванов. В Болорских горах много конных дорог и дорог, по которым кочуют киргизы из Коканда. Есть дорога через Асфару в Каратегин и Дарваз; по ней ходят небольшие караваны из Коканда в Каратегин с бумажным хлопком и тому подобными грубыми товарами, а оттуда привозят овчины и козий пух; другая [дорога] из Маргелана поднимается на Алай через проход Шаймардан, при доме* которого есть мечеть, построенная, по мнению здешних мусульман, на гробе Али. Киргизы Ферганской долины проходят своими кочевками через этот проход, принесши предварительно жертву, и лето проводят на летних пастбищах в прохладном Памире. Откормив свои табуны, которые не бывают обеспокоеваемы насекомыми, которые изнуряют лошадей в жарких странах более всего; в августе, ко времени сбора хлеба, киргизы опять возвращаются в долину Сыра.

Деревья разнолистной туранги возле города Янгигиссара. Фото 1910 г

Походы кокандцев на Каратегин с большими войсками и, наконец, набег, совершенный кушбеги Ляшкаром в Ахан*, доказывают, что Волор должен быть проходим в этих местах и караванами, особенно по кочевым дорогам дикокаменных киргиз. Мир кундузский также проходил в Чатрал и в земли сиахпушев. В горах Болора распространено особое племя горцев, которые известны у жителей долин под именем галча. Они славятся храбростью и доставляют в Коканд пехоту, вооруженную на европейский манер и одетую в русское платье. Их называют по [черному] цвету одежды сиахпушами. Племя галча образует несколько независимых владений, которые говорят частью древнеперсидским [языком], как в Каратегине, Дарвазе и Бадахшане; некоторые же имеют свое наречие как в Шугнане, в Ахане и Чатрале. Известно, что владельцы этих народов производят себя от Александра Макендонского и носят титул шахов. Каратегин, Дарваз около 40-х годов признавали власть кокандского хана, но впоследствии, пользуясь смутами в Коканде, сделались независимыми, но продолжают вести дружественные отношения с этой страной, ибо находятся в торговой зависимости от Коканда. В Калай-Хуме, столице этого владения, которая состоит из землянок, ничего не произрастает, кроме ржи; жители делают грубое сукно, а все остальное получают из Коканда. Киргизы часто делают набеги в горы этих горцев, но и каратегинцы не оставляют их без наказания. При нас эти горцы, спустившись в Памир, напали на аулы киргиз и увлекли в плен [их] жен и детей. Бадахшан в 1823 году был покорен кундузским эмиром Мурат-беком и находится до сих пор под его властью. Окрестные владения Шугнан, Вахан и Чатрал платят дань невольниками, которые продаются в Бухаре и Яркенде.

[Пути, проходящие через] Куэнлунь

Горная система простирается вдоль 36° северной широты от меридионального хребта Болора до озера Хохунора (Koucounoor). По мнению ученых, оттуда [она] достигает китайской стены под названием Нань-Шань и Гемань-Шань; Гумбольдт Куэнлунь считает за восточное продолжение Гиндукуша. Куэнлунь отделяет Таримское понижение от Тибетского нагорья, которое, по последним известиям, представляет не непрерывную возвышенную площадь, а перерезано группами гор и имеет среднюю высоту около 10 800 ф. Куэнлунь в углу пересечения с Болором носит название Цунь-Линь, а бухарцы и другие жители называют Тарташ-Даван, что значит луковица.

Пути в Тибет и Кашмир из Яркенда и Хотана проходят через горы Каракорум, которые надо полагать за местное название Куэнлунской цепи, ибо на пути из Яркенда в Ладак первый горный проход есть Каракорум. Дорогу эту проходят от 30 до 40 дней; в продолжение 10 дней идут по течению реки Тызнап, по селениям туркестанцев, подведомственных Яркенду. На пути есть китайский пост Кукъяр, потом переходят проход Каракорум, который, по измерению доктора Томсона, бывшего там в 1848 году, имеет 18 604 ф. высоты. Здесь дорога разделяется на две линии, одна идет по течению реки Шаюк, потом выходит на деревню Нубра и в 3 дня, [идя по ней], достигают Ладака, а другая проходит по проходу Сеисар. Дорога эта открывается в июне, июле и августе месяцах. Томсон, [идя] из Ладака, в 9 дней достиг высоты Каракорум. Дорога эта сначала идет по бестравной голой степи, лишенной топлива и воды, так что в Яркенде запасают[ся] двойным числом лошадей и провизией. Дорога эта не безопасна от нападений дикокаменных киргиз и горного племени гильгит, которое выходит в урочище Кулангак и грабит караваны. В горах Каракорум, по свидетельству азиатцев, чувствуется сильное давление груди и стеснительное дыхание, что нужно принимать к недостаточному давлению воздуха*.

Из Хотана есть дорога в Большой Тибет в Халассу*.

Повозки вблизи зарослей гребенщика в окрестностях Гумы. Фото 1910 г

Дороги, как говорят, чрезвычайно гористы, и в дороге проводят по нескольку месяцев. Торговля с Тибетом производится через Средний Тибет, называемый иногда Большим, с городом Лех, или Ладак, и производится бухарцами, кашмирцами, бадахшанцами и жителями Балтистана, которые далее посещают Кашмир, до которого считается ходу 16 дней. Здесь лежат громадные горы, и купечество большей частью идет пешее; пройдя три части пути, встречаются только места населенные, а в Западный Тибет или Верхний сами [купцы] не ездят, а продают [товар] кашмирцам, <которые под именем качи (Katchis) составляют одно из почетных сословий в Хлассе, столице далай-ламы. Между Гималаем и Куэнлунем лежат на восток от Кашмира несколько владений, носящих общее название Тибета: первое — Малый Тибет, или Тибет (Абрикосов — Sari Batan) иначе называемый Балтистан, с владениями Канжут, Гильгит на южной подошве Куэнлуня. Второе — Ладак (Ladak), или Лех (Leh), по-тибетски Лата-Юл, которое на востоке граничит с Нери, или Нгари — с провинцией Хлассинской. Хласса (H’lassa по Гобе, Lhassa), управляется далай- ламой и светским правителем и признает власть богдыхана, комиссары которого постоянно находятся при дворе Цзянь-Вана. На юг от него лежит Чжисулюмба, где имеет пребывание Бань-Чань Ерден, религиозный глава Нижнего Тибета. Эта страна также признает власть богдыхана. Из Хлассинских провинций есть путь, по которому качи ездят в Калькутту для покупки лент, позумента, ножниц и английских сукон. Ладак граничит на юге с владениями сейского магараджи и управляется своими правителями. Ладак имеет [высоту] 11 600 ф., температура в ноябре месяце ниже точки замерзания, а в половине зимы бывает около 30 градусов Фарангейта*>.

<В 1813 г. страна эта вместе с Кашмиром принадлежала дому Дураниев7 и управлялась губернатором афганским Ахбат-Махмут-ханом. В письме этого владельца от 25 сентября 1815 года он назван тибетским раджой, и [оно] писано из города Лей; в наше время Ладак составляет часть владений сейского магараджи. В Ладаке проживают свободно все иностранцы, и в последнее время он был часто посещаем англичанами. Китайцы имеют сношения с этим Тибетом даже после [господства] гильгитского владетеля, которого дворец высечен в скале и украшен местами золотом; [тибетцы] приходят ежегодно в Яркенд, представляются хебе-амбаню [и] на своих спинах уносят подарки своему владетелю. В Хласскую область ведут три дороги из губерний Шанси (Shan-si), Сычуань (Sitchuan) и Юньнань. Сычуаньская дорога выходит из Да-Цзянь-Лу; по ней проходят китайские комиссары, посылаемые в Тибет, и тибетские посланцы и купцы. Все эти дороги чрезвычайно трудны, идут через большие перевалы, по местам безводным, без всякого топлива, которое заменяют аргалом, засохшим калом яков. Наиболее удобной считается Шансийская, по которой проходили Гук и Габбе8. Впрочем, предприимчивые китайские купцы, несмотря на все трудности, устроенные природой, которая так живописно описана Гуком, и на грабежи, производимые племенем коло, привозят в Тибет чай и русские и английские сукна>.

Все эти пути, которые мы назвали внешними, проходят через высочайшие в мире цепи гор, представляют много естественной трудности. Из них, по нашему мнению, наиболее замечательны и удобны тяньшанские, потом проход через Терек-Даван, потом через Бадахшанский, через Ладак в Кашмир и Индию. Для перевозки товаров употребляют лошадей, только через Тянь-Шань проезжают верблюды; в некоторых местах в Тибете употребляются яки, ослы, даже козы.

[Внутренние дороги]

Внутренними дорогами называем те, которые сообщают эту провинцию [Западный край] с Китаем; она называется у китайцев Южной линией; она [дорога] из Китая идет в город Сучжоу, в котором устроены запасные магазины на случай войны в Западном крае. Он отстоит в 940 верстах от Гуньчанфу, в котором сосредоточиваются все дороги, идущие из Китая на Запад. В 34 верстах [от Сучжоу] находится застава Цзя Юй-Гуань. Отсюда до Хами, или Комула, на протяжении 750 верст, простирается степь, прекращающаяся только за 15 верст [до] этого города. В Хами устроены казенные хлебные магазины. Далее идут две дороги: одна в Джунгарию, а другая в Туркестан. Джунгарская дорога идет через отроги Небесных гор на Баркуль (165 верст от Хами). От Баркуля на запад, до Урумчи, 604 версты; далее до Хур-Хара-Усу 282 версты и отсюда до Или, или Хуй-Юань-Чен, известного у нас под названием Кульджи, в Тарбагатай, известный под названием Чугучак, можно ехать из Кульджи (400 верст) или, не доезжая до Хур-Хара-Усу (25 верст), уклониться к северу (340 верст). От Тарбагатая считается 406 верст до Бухтармы и 350 до Хобда. Дорога в Туркестан идет от Хами на Пичан (455 верст), оттуда на Турфан (Koune Tourpan) (120 верст), по свидетельству архимандрита Паладия9 (600 верст); от Турфана через Богдо-Оло в Урумчи (245 верст) и на юго-восток к озеру Лобнору; а другой тракт через Лобнор в Тибет, кажется, никем не посещаемый. От Турфана до Харашара 450 верст. На юго-восток от этого города простираются топи и степи, а на северо-запад [идет дорога] через реку Джундус* на Нарат-Даване в Илю; от Харашара 320 верст до города Бугур, в котором устроена земляная насыпь через непроходимую топь; далее (150 верст) Куча, оттуда 335 верст в Аксу. Здесь расходятся четыре дороги: в Илю, Ош и Кашгар, Яркенд и Хотан; до Или и через Музарт-Даван 615 верст, по Иакинфу, 940 ли — 485 верст, а по расспросному маршруту Гумбольдта, 400 верст — 15 дней караванного ходу (Asie Centrale, т. III, 409 и 410), в Ош-Турфан 120 верст; от Оша через степь в Кашгар 350 верст. Прямая дорога из Аксу в Хотан проходит по пескам, но, по свидетельству очевидца, везде есть вода. Средняя дорога идет на юго-запад в Барчук; в 290 верстах дорога эта разделяется: одна идет в Кашгар, а другая в Яркенд. До Кашгара 15 дней пути, около 400 верст, а до Яркенда 670 верст, а по Иакинфу, 1305 ли. От Кашгара до Янысара 85 верст, от Янысара до Яркенда 140 верст, а от Яркенда до Хотана 405 верст. Дорога от Аньси до Хами идет хотя по местам песчаным и степным, но везде устроены частые станции, в которых живут китайцы, и к каждой станции приписано несколько семейств туркестанцев. Везде можно достать разного рода жизненные припасы; места ровные, по большей части обильные водой и топливом. На пути из Кашгара в Аксу и из последнего в Яркенд дорога идет по местности с лугами китайцев [?], а между Яркендом и Кащгаром, хотя природных пастбищ и нет, но [она] пролегает по местностям, хорошо населенным, и везде можно найти мусуй и кунак; первый представляет прекраснейший корм для скота вместо сена, а второй совершенно заменяет овес.

Китайцы употребляют для перевозки товаров верблюдов, но в Кашгаре этого животного очень мало, а потому даже и в ровных степных местах употребляют лошадей. Водных сообщений здесь нет, хотя река Тарим ниже Файзбата судоходна, река Хайду тоже. Пространство между Тянь-Шанем и Куэнлунем обусловливается речною областью Тарима и образует сравнительное понижение.

Тянь-Шань по своему возвышению представляет нагорье (Hochland) и хотя в нем встречаются значительные контрасты высот относительно углубления, но все-таки [он] не представляет сплошную высокую равнину, т. е. в тесном смысле плоскогорье (Tafelland, plateau), поэтому мы применяем для него название горной страны (Gebirgsland).

[Растительность]

Караван на дороге из Уш-Турфана в Кашгар. Фото 1910 г

Речная область Эргола и Тарима, окруженная с трех сторон: с севера, запада и востока* высочайшими горами, представляет равнину, открытую на востоке и, судя по течению реки Эргола, несколько наклонную к озеру Лобнор, в которое впадает эта река.

Окрестности Кашгара вообще представляют ровную степь с твердой глинистой почвой, которая местами покрыта гужиром* — горькою солью или же мелким щебнем. Бедная растительность, состоящая из колючих кустов янтака, или верблюжьего терновника, который здесь не дает сахарного соку, как в окрестностях Бухары, несколько видов Artemisia и изредка кусты гребенщика (Tamarix gallica) оживляют эту пустыню. Береговые долины Тарима, ниже Кучи, до самого Лобнора образуют болотистые луга, богатые травой и покрытые густыми лесами тростников и камыша, и представляют непроходимые болота и топи. На восток от Янысара и на север от Хотана лежит обширная песчаная степь Гоби, лишенная всякой растительности с резервуарами горько-соленой воды. <На этих степных местах, даже в окрестностях городов: Кашгара, Янысара и Яркенда, земли производят колючий кустарник — янтак, юсан и другие, свойственный песчаным местам растения, зато берега рек представляют более разнообразия кустарниковых и древесных растений.>

Там, где только проходит вода, почва эта делается чрезвычайно производительной и плодородной, а потому около берегов рек флора делается более разнообразной.

Густые дженгели* окаймляют берега рек. Ирригационные каналы образуют в местах населенных плодородные оазисы, покрытые густою зеленью и прекрасными рядами разных деревьев.

Мост в окрестностях Янгигиссара. Фото 1910 г

Дженгели состоят из следующих растений: тополей (Populatus pruinosa), ив (Salix), барбариса — розовый и горный (Berberis heteropoda), шиповника разных пород, гребенщика, жимолости (Lonicera), джигды (Eleagnus angustifolia), облепихи (Hippophae rhamnoides) и акации; в горах на западе Яркенда растет иргай (Cotoneaster multiflora), употребляемый здешними жителями на разные поделки, а в горах, около Хотана — дикая шелковица, в песках, как говорят, много саксаула. Вообще растения дикорастущие в этой стране принадлежат к тем же породам, какие господствуют в Заилийской долине, которой предгорья гораздо богаче растительностью, чем южный склон Тянь-Шаня, состоящий из слоистой глины или голых скал конгломерата, или сланца; со стороны Болора, как говорят, растительность разнообразнее. Зато селения и окрестности городов купаются в роскошной зелени садов.

Несмотря на видимую неблагоприятность почвы к растительному произрастанию, но тем не менее при помощи системы ирригационного орошения полей и при содействии человеческих рук в Кашгаре разводятся с большим успехом разные хлебные, фабричные, садовые и огородные растения. Из хлебных растений — пшеница, сорочинское пшено, которое требует много воды и снимается позже других, ячмень, просо, джугара двух сортов, [последняя] употребляется в пищу, а более для корма скота вместо овса; кукурузу сеют в небольшом количестве; растет хлопчатая бумага; особенно много занимаются разведением этого растения. Оно равно произрастает во всех пунктах на юг от Тянь-Шаня, между тем как на северной стороне этих гор культура его прекращается. Конопля разводится особенно в городе Янысаре; из нее приготовляют бянь — хашиш, который считается лучшим и составляет предмет большой торговли, и бьют масло; табак в большом размере производит город Уч-Турфан. Кунчурт*, из него выделывают масло, а выжимки* из семян идут под названием кунчжара на корм верблюдов и коров. Мусуй — этим растением засевают огромные поля по неимению природных лугов и косят до шести раз в год, и употребляют вместо сена на корм лошадям. Из красильных растений сеют марену и снимают на второй год. Огородные растения суть: репа, морковь, лук, чеснок, редька, свекла, картофель в весьма незначительном количестве, огурцы, тоже очень мало, арбузы, тыквы и дыни; из огородных овощей особенно замечательны тыквы, которые употребляются как посуда, и дыни. Последние известны своим вкусом и [бывают] двух пород, одни из них имеют мясо зеленого цвета и сладки до самой кожи. Дыни составляют любимое лакомство жителей и сохраняются всю зиму. В садах растут абрикосы, персики, яблоки, виноград разных сортов, лучшим считается гусейни, белый и продолговатый, гранаты, груши двух пород, ноошибад, алмурт и нак, квитовое яблоко* и фиги. Гранаты, сладкие и кислые, джигда дает также и клей, чилян. В Кашгаре разводят также яблоки, сливы, а вишни краснее того [?]; в садах растут тополь, тут двух пород, один из них дает ягоды, приятные на вкус; виноград зарывают на зиму в землю. Все эти плоды сохраняются свежими до следующего сбора, по крайней мере, до марта месяца.

На пути из Яркенда в Хотан. Фото 1910 г

Мы постоянно покупали сохранившиеся в свежести гранаты, яблоки, груши. Абрикосы, персики и смоква не выдерживают зиму. Кашгарцы, подобно бухарцам и кокандцам, не умеют высушивать эти плоды и ограничиваются внутренней распродажей. В деревне Каргалы, принадлежащей Яркендскому округу, растет грецкий орех, отпускаемый в другие города. Тополи идут на постройки, а джигдовым, иве и тутовым деревьям ежегодно обрубают ветви, которые употребляются на постилку потолков и на дрова, и в окрестностях Кашгара менее трех дней пути нет диких дженгелей; что касается сахарного тростника, упоминаемого Риттером, здесь нет. Дети любят лакомиться соком из свежих стволов джугары, [что] дало повод этому предположению; апельсинных деревьев на территории Шести городов совершенно нет и по расспросам. Думаю, что и в Комуле едва ли есть этот плод, тем более, что город этот лежит почти на 5° севернее Кашгара. Растительность Ферганской долины, лежащей на целый градус севернее Кашгара, гораздо разнообразнее и богаче, горы покрыты еловым лесом, можжевельником; в окрестностях Ташкента растут в горах дико и в горах Намангана и Андижана фисташки. Огородничество и хлебопашество в Кашгаре доведено до большой степени размеров, но зато садоводство здесь находится в гораздо низшей степени развития. Города Наманган, Канбада* по преимуществу занимаются садоводством, и сушеные плоды составляют предмет значительной торговли.

Царство животных

В окрестностях городов, в местах населенных трудно видеть каких-либо животных. В горах, окружающих эту страну, говорят, много диких коз, баранов (аркар), оленей, волков, лисиц, шакалов, рыси и медведей. Стада куланов, тарпанов, буйволов с длинною черною шерстью и джейранов бродят в песчаных степях. Хотя в Малой Бухарии верблюд домашний встречается редко, но тем не менее свидетельство китайцев о диких верблюдах подтверждается свидетельством имеющейся у нас истории кашгарских ходжей. Дженгели Тамира населены стадами кабанов, тигров и зайцев.

Из птиц здесь встречаются утки, гуси, беркуты; последние животные особенно водятся в горах Хотана и Яркенда, а ястреба вывозятся из Аксу. Много в горах серых рябчиков (кикликов), и в дженгелях водятся фазаны и куропатки; скворцы, грачи и вороны встречаются и в городах. Замечательно, что этот край редко посещается аистами, которые в Западном Туркестане покрывают своими гнездами все мечети и гуляют на улицах вместе с домашними животными.

Из домашних животных в Кашгаре встречаются лошади киргизской породы, верблюды, коровы, яки, бараны, тоже киргизской породы, и ослы. Из домашних птиц встречаются более курицы и голуби. Замечательно, здесь нет собак, зато кошки разводятся с особенною любовью.

Караван-сарай построенный Якуб-беком. Фото 1910 г

В Восточном Туркестане скотоводство как промысел почти не существует. Более других животных жители предпочтительно разводят ослов. Здешняя порода этого животного гораздо меньше, чем в Бухаре и Коканде, имеет серый цвет шерсти с черным хребтом и поперечной чертой на плечах. Недостаток луговых и пастбищных мест препятствует развитию скотоводства. Только богатые люди и извозчики содержат лошадей, а верблюды употребляются только китайцами и принадлежат к породе, разводимой в Монголии. Только ослы, содержание которых гораздо дешевле и проще уход, предпочитаются туземцами. Лошади принадлежат киргизской породе и пригоняются из Коканда и Дикокаменной орды. По особенному предубеждению туземное дворянство не ездит на кокандских аргамаках, а потому эта порода здесь редка и содержится кокандцами; они принадлежат или к чистой крови — топчак или к смешанной — карабаир. Беки, следуя китайской моде, содержат мулов, которые в других мусульманских странах считаются животными нечистыми, и разведение их считается большим грехом.

Долоны — особенное племя, населяющее берега Тарима, жители селения Бай и Сайрам и вообще в Аксуйском и Кучаском округах вследствие [наличия] пастбищ, которыми обильны болотистые берега Тарима, разводят в значительном количестве баранов, которые принадлежат калмыцкой породе. В Хотане также разводят этого рода скот, и белые мягкие мерлушки [их] употребляются на шубы. В селениях Яркендского округа, лежащих на западе и юге, в горах разводят монгольских коров (як). Особенно в этом отношении известны селения Сарыкуль, Санчжу и Кильян.

Из насекомых в Кашгаре есть скорпионы, фаланги; [есть] ящерицы и змеи. В Хотане есть в диком виде шелковичная бабочка (Bombyx moril). Считаем нужным сказать, что в горах, по рассказу киргиз, есть черви, которые живут в снегах. Это, должно быть, вероятно, ибо Борне упоминает о подобном черве и в Гималаях.

Рассказы китайцев о птичке кара-кускач, которая будто бы в самые величайшие морозы кладет свои яйца на лед, наконец, о черной птице бюргут, имеющей величину с верблюда, и, наконец, о сальной птичке, из которой выжимают сало и опять выпускают — все эти рассказы мы считаем за басни, тем более, что ничего подобного от туземцев не слышали. Со своей стороны, мы можем сообщить басню, что нам случалось слышать очень часто, что в Лобноре есть дикие люди, которые питаются рыбой, покупают полотно и другие статьи одежды за золото и драгоценные камни, которые они добывают из воды. Одни говорят, что они живут под водой, а другие — на островах.

Народная промышленность

Собрание сартов и киргизов во дворе кашгарского караван-сарая. Фото 1910 г

В статье о естественных произведениях края мы упомянули о земледелии как о главной статье сельского хозяйства. Из хлебных зерен главнейшие виды: пшеница, сорочинске пшено и джугара. При отсутствии других видов сельского хозяйства, все внимание жителей обращено на земледелие. Способ возделывания хлеба, система [орошения], время посева совершенно одинаковы, как в других государствах Средней Азии. Пшеницу сеют ранней осенью, а убирают в июне. Посредством ирригации поля наводняют осенью после посева и около шести раз весной. Сорочинское пшено сеют в начале апреля, а снимают в конце сентября; этого рода хлеб требует беспрестанной поливки. Джугара сеется в одно время, а снимается несколько позже.

Хлопчатая бумага принадлежит к сорту однолетнему, известна под названием травянистого. Кашгарцы лучше обращаются [с этой культурой] при посеве и сборе семян, чем кокандцы, но все-таки не могут избежать общего недостатка — неумения отделять семена, которые выделяют масло и портят хлопок. Сеют в начале апреля, наводняют около двух раз водой. Шелк разводится в Хотане. Уход за ним и вынашивание червей совершенно одинаковы, которые употребляются везде. Конопля про[из]растает во всех городах В[осточного] Т[уркестана], составляет один из главнейших сырых продуктов местной торговли. Масло (зегр) и экстракт сока из листьев (бян) входят в предмет вывозной торговли и славятся на всем Востоке. Янысарский бян есть лучший.

Хлеб, хлопчатая бумага составляют главный предмет народного богатства; они доставляют безбедное существование жителям и ими оплачивают свои подати, и [они] составляют продукт для мануфактуры и торговой деятельности. В Малой Бухарий культура хлеба и хлопка была развита в древнейшие времена и доставляла и тогда всем жителям возможность оплачивать дань монгольским ханам.<Пуд>пшеницы (2 кашгарских четверти) стоит 30 к[опеек] сер[ебром] (по 25 пулов кашгарская четверть).

Пуд сорочинского пшена стоит от 45,5 до 48 к[опеек] сер[ебром]. (Кашгарская четверть стоит 65 пулов). Кашгарская четверть хлопчатой бумаги стоит от 4-х до 5-ти кашгарских тянга, а следовательно, на наши деньги пуд стоит [от] 2 рублей 40 к[опеек] до 3 р[ублей] 20 к[опеек] серебром. Пуд шелку в Хотаве стоит от 4 до 9 кокандских золотых, а в Кашгаре — от 8 до 10.

Пуд конопляного экстракта (бян) в Кашгаре стоит 20 тянга, а янысарский в Коканде стоит от 30 до 50 тянга.

[Топография городов и селений]

Главное распространение народонаселения составляет подножие гор, ограничивающее долину Эргола. Середина этой равнины представляет бесплодные степи, покрытые песками и солонцами; вообще вся плоскость Малой Бухарии, имея песчано-глинистую почву при сухости воздуха и по недостатку дождей представляет обнаженный грунт, покрытый изредка полынью и колючим кустом — янтаком, который здесь не производит той сахаристой смолы таранжебин, как в окрестностях Бухары. Зато там, где есть вода, почва эта делается в высшей степени плодородною, по берегам рек растут ива, тополь, барбарис, жимолость, роза, джигда, тамариск и ченгель, потому поселения занимают течения рек и по преимуществу при выходе из гор. Предел распространения кашгарского племени, не говоря о речной области Эргола, переходит на северную сторону Тянь-Шаня в Илю, где есть города Кульджа, Урумчи и Баркуль. На этом пространстве лежит множество городов, селений, деревень и станиц, населенных восточно-туркестанским племенем, но мы ограничимся территорией Шести городов в тесном смысле, ибо о восточных округах Малой Бухарии не могли получить никаких новых сведений, кроме тех, которые известны из перевода отца Иакинфа «Описание Джунгарии и Восточного Туркестана». <Нужно сказать, что> китайцы некоторые подобные селения, подведомственные городу, называют городами, но мы в этом отношении будем держаться понятия простых туземцев, которые называют их язы, т. е. село. Разница между городом и селениями Восточного Туркестана, по нашему мнению, может быть одна: города окружены стеною, имеют густое население, каждый дом стоит отдельно, окруженный садами, хлебными полями, огородами, плантациями хлопчатой бумаги и другими произведениями деревенского быта.

Каждый город Восточного Туркестана с окрестными селениями и деревнями образует округ. Таким образом, западная часть Малой Бухарии — Шесть городов <Алты-шаар> — разделяется на шесть округов: Кашгарский, Янысарский, Яркендский, Хотанский, Ошский* и Аксуйский. В городе сосредоточено высшее управление. Хакимбек — <правитель> города, вместе с тем и всего округа правитель, имеет прав[о] содержать музыкантов, которые во время обеда бьют в бубен и играют на трубах. Некоторые большие селения имеют своих правителей, только без музыки, своего алимахуна, но подчиняются хакимбеку управляющему городом.

Общий характер туркестанских городов чрезвычайно однообразен. Высоких минаретов, как в других городах Востока, здесь нет. Дома строятся, не исключая хакимбековского дворца (орда), из землебитного камня, обнесены кругом стеной, имеют плоскую крышу и внутри у людей богатых выштукатурены известью и разными украшениями на китайский манер и с большими резными окнами, оклеенными бумагой, а у бедных свет проходит через отверстие, сделанное в потолке.

Путешественник, [подъезжая к городу], видит высокие стены с несколькими башнями по углам, которые своей архитектурой напоминают наши беседки. Улицы узки и неправильны; только по главным улицам, ведущим на базарную площадь, едва проходят телеги. Чистые дома с улицы огорожены стеной, только мечети и медресе обращены фасадом на улицу. Центр города обыкновенно занимает соборная мечеть, называемая «аит-ка» или «регистан», а перед ней везде* базарная площадь. Перед домом правителя, перед большими мечетями, около прудов и в других местах при входе в ворота оставляются открытые площади. По обеим сторонам главных улиц расположены мясные ряды, рестораны, в которых продают готовые пирожки, мастерские и около базарной площади гостиная… и проч. В городе бывает несколько прудов, один или два канала, обсаженные тутовыми аллеями и тополем.

Зданий, сложенных из кирпича и замечательных по архитектуре, здесь нет, кроме нескольких мечетей и гробниц, украшенных с наружной стороны глазированными кирпичами. Самое замечательное архитектурное произведение — это гробница Аппак-ходжи и мечеть при ней; в Яркенде есть единственная в Шести городах высокая старинная башня, а потому вошедшая в народный язык как высшее мерило высоты.

Мы уже говорили, что Восточный Туркестан относительно разделен на два княжества и пять военных округов в описываемой нами части (территории Шести городов). Аксуйский, прежде Ошский, Кашгарский и Яркендский; деление это принято только в официальных бумагах и потому, что главный надзор за ними принадлежит трем генералам, живущим в этих трех городах: но, в самом деле, относительно туземного правителя эти Шесть городов совершенно независимы один от другого и управляются правителями, имеющими китайские чины.

Источник: Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений в пяти томах. Том 4 – Алма-Ата, Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1985, 2-е изд. Доп. и переработанное, стр. 125-143