Shoqan – Труды: [Черновой материал о восстании в Кашгаре]

Рапорт от 5 декабря 1826 [года]. Управляющий Министерством иностранных дел граф Нессельроде писал Петру Михайловичу Капцевичу письмо следующего содержания.

Через Оренбург дошли сюда известия, что Малая Бухарин вследствие какого-то восстания готова отторгнуться. Хотя известия эти требуют подтверждения, но по связи этих стран с краем, вверенным Вам, нельзя оставлять без внимания это обстоятельство. А потому, по высочайшему повелению, прошу как можно поспешней послать благоразумного конфидента в места сопредельные, если ему не удастся проникнуть в самый этот край.

Нужно узнать: кто глава восстания? Сколь сильна и какие успехи делает противоборствующая партия? Какие меры принимают китайцы? В каком отношении [находятся] к инсургентам киргизы и сочувствуют ли им калмыки, кои кочуют у подошвы Алтайского хребта, «ибо слухи эти много занимают Министерство] иностранных] д[ел]».

Генерал Капцевич, бывший в это время в Петербурге, предписал тотчас исправляющему должность омского областного начальника гв[ардии] полковнику Броневскому выбрать для отправления конфидента одного из чиновников и дать ему из экстраординарной суммы Главного управления 3 рубля серебром безотчетно и предлагал независимо от конфидента послать вместе с чиновником, и доктора Зильберштейна, хорошо знающего восточный язык.

Г[осподи]н Броневский выбрал для отправления в земли, сопредельные Кашгару, титулярного советника Бубеннова, для содействия ему присоединены] один татарин из приказчиков Семипалатинского купца Попова и два казака. Ему предписано до весны остаться в Большой орде и в это время побывать в Кульдже, а с открытием весны, когда откроются проходы, — в земле дикокаменных киргизов.

23 декабря 1826 [года] Капцевич писал, что [хотел] употребить для этого дела как конфидента семипалатинского купца Пеленкова, но оказалось, что купец этот выехал из Семипалатинска за границу и теперь неизвестно, где он. Медаль, пожалованную ему, препроводили в Семипалатинск, чтобы переслать ему, если он в недальнем расстоянии, и [его] прислать в сотоварищество к чиновнику Бубеннову*.

1 февраля 1827 [года] отправился чиновник Бубеннов за границу в сопровождении сотенного атамана Сальникова, младшего урядника Романовского, казака Харламова и татарина Шамсэддина Файзуллина.

В марте 1827 года приехал г[оспод]ин Бубеннов в аул султана Сюка на Каратале, а, выехавши оттуда 15-го числа, 17 числа был у султана Кулана Адилева на Коксу, где встретил агента Джангира-ходжи Абдрахман-ходжу, присланного к д[икокаменным] киргизам и к султанам с приглашением на войну за веру, а 30 числа был в земле дик[окаменных] киргизов. В последних числах мая Бубеннов приехал обратно в Омск и от 1 июня представил донесение. Путешествие его продолжалось 3,5 месяца.

На основании сведений, полученных от разных лиц, составлена была 8 февраля 1827 года записка «О положении дел в Кашгаре» г. Сушиным. Общие замечания. Кашгария (у соседственных азиатских народов вообще область сия известна под названием Алтышара, т. е. Шесть городов) имеет главные города: Кашгар, Аксу, Яркенд, Хотан и Турфан и составляет юго-западную оконечность Китайской империи. Жители магометане.

Торговля. Область сия уважается в Средней Азии по производимой через оную китайскую торговлю. Она составляет складочное место и почти единственный «порт», через который сие государство] снабжает чаем Малую и Большую Бухарию, Авганистан, Бадахшан, Малый Тибет, Кашмир и Хиву и часть Персии и другие народы, живущие в южной части Азии, получая от них разную рухлядь: лисицу, корсаков и мерлушки. Вывозят оттуда еще фарфор. Торг так велик, что ежедневно приходят из Внутреннего Китая от 100 до 300 верблюдов. Вход в Кашгарию дозволен одним азиатцам, через них иногда участвует [в торговле] и русское купечество.

В 1825 [году] наследник прежних владельцев Джангир, или Апак, бежал из Кокана, где он и его предки были содержимы под строгим надзором со стороны китайского правительства. Владетель Кокании получал от китайцев до 200 ямб и другие подарки. С небольшим числом преданных ему людей он вступил в Кашгар*.

Появление его и убийство нескольких китайских чиновников было поводом к всеобщему восстанию, которое распространилось мгновенно в городах Кашгаре, Аксу, Яркенде и в их окрестностях. Китайские правители и внутренняя стража частью были перебиты, частью заперлись в крепости Гульбаг, а другие искали спасения в бегстве. Войска, пришедшие из соседственных провинций, не имели успеха.

Битвы в продолжение 1826 года не решили участи восстания, жители поклялись алкораном защищать свою свободу, к ним присоединились каракалмыки, кочующие по ту сторону Или, остав[авшиеся] мирными во всех переворотах Зюнгарии. Дик[окаменные] киргизы, пользуясь отсутствием войск, пользуясь успехами ходжи в Кашгарии, делали набеги на границы и оказывали участие ходже, и при их помощи он порезал завлеченный в узкий проход кит[айский] корпус.

Кокандский хан не оставался праздным зрителем. Он, собрав 15 тыс. войска, ходил в прошедшее лето (1826) под кит[айскую] крепость Гульбаг (для помощи или для овладения сокровищ[ами], там собранными), но порох, подложенный в подкопы, взорвал на воздух до 1000 человек кокандцев, и хан в конце августа вернулся в свою землю. «Желание скорого завладения и славы не позволило ему действовать согласно и единодушно с ходжой. Сей поход лишил его 3600 человек войска, из коих часть погибла, как значится, во время взрыва, а прочие присоединились] произвольно к ходже. Ходжа томил голодом и терпеливо ожидал сдачи. Есть слухи, что крепость взята и силой китайцы приведены в магометанскую] веру. В доказательство] этого, говорят, ходжа послал несколько человек пленных китайцев в Кокан и урятюпинскому правителю».

Автор записки полагает, что вследствие этих событий существующий порядок вещей относительно торговли должен измениться. После взятия ходжой [городов], который, конечно, не будет заключать мирные договоры, а возьмет силою самовторжения, Китай разорвет все сношения с этими владениями.

Кокандцы и другие среднеазиатцы, получавшие через эту область произведения Китая, лишатся возможности получать их через нее. Торг в Кульдже и Чугучаке, должно бы полагать, увеличится и заменит Кашгар, но не тут-то было: туда пускают только киргизов и от имени киргизов проникают караваны, и торговля допущена с одной казной и то степенями и не достигает такого состояния, чтобы удовлетворять потребности всех народов, участвов[авших] в кашгарской торговле, и расширение ее легко может повести к конечному упадку, ибо может возбудить внимание правительства, толико строгого к своим фирмам. Мена производится там скрытно, почему она ограничена и из известных пределов выйти не может. Еще беда: дороги очень опасны от грабежей киргизов. Вот отчего за чаем азиатцы будут обращаться к нам, а без чая нельзя им и быть.

В Петропавловск пришел караван в декабре месяце на 600 верблюдах с товарами, преимущественно отвозимыми китайцам (какие же это товары?). Вот вам и доказательство, что мнение г. Сушина справедливо, и вот вам начало выгоднейшего для России торга. Вследствие этих соображений генерал-губернатор Капцевич, считая их заслуживающими внимания, представлял графу Нессельроде от 17 марта 1827 [года] следующий проект.

История. Ходжа ведет успешно войну, ему помогают кокандский хан, дикокаменные киргизы и киргизы Большой орды и черные калмыки (кара кость), подданные Китая, он взял многие города и места, большие орды. Торговля Средней Азии с Китаем прекращена, и они (азиатцы) обратились в Россию за китайскими товарами, доказательством чему служит, как ему [Нессельроде] известно, никогда не бывалый [ранее] караван, пришедший в необыкновенное время сей зимы прямо в Петропавловск, ждут еще другого. Правительство должно обратить на это внимание и взять посредство для обширных видов ее [России] на обладание азиатской торговлей, а то англичане воспользуются, ибо Азия беззащитна, но богата, а англичане дальновидны и замыслы имеют большие на торговлю.

По слухам известно, что англичане несколько лет как стали посылать [агентов] в разные места Средней Азии для проведания, как должно полагать, как бы лучше похитить у России азиатскую коммерцию. Два года тому назад агенты тайные их были в Кабуле и даже в самой Бухарин (бухарцы рассказывали в Петропавловске). Они отдавали свои товары на значительную] сумму на веру, без всякого промена, щедро одаривали владетелей. В Кабуле оставляли под видом товаров в ящиках огнестрельное и белое оружие, а провезшее дарили или за бесценок продавали азиатцам для привлечения их к себе.

В этих видах я полагал бы полезным послать миссию при военном отряде к соседу, кокандскому владельцу, с тем, чтобы заключить торговые условия, ибо, кроме Бухарин, ни с одним из среднеазиатских владений у нас не было договора. Выбор лиц и условий предоставляется д[епартаменту] внешних сношений и торговли, а военный отряд в числе двух рот, полка линейных казаков при 4-х конных орудиях поручить нач[альнику] штаба Броневскому и поручить ему собрать сведения об успехе ходжи и о войне его с китайцами. Дело это не потребует ни крови, ни важных пожертвований, а о китайцах нечего заботиться: лишившись азиатской торговли, [они] не осмелятся порвать сношения с Россией, ибо одна Россия может их снабжать азиатскими товарами. Если от этого пострадает кяхтинская торговля, то это будет непродолжительно, зато можно надеяться на заключение более выгодного договора, по которому можно было бы проникнуть нашим караванам в сердце империи. Для исполнения этих видов можно взять вид участия в Кашгарском восстании*.

Сообщено М[инистерству] финансов.

Источник: Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений в пяти томах. Том 2 – Алма-Ата, Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1985, 2-е изд. доп. и переработанное, стр. 319-322