Shoqan – Труды: [Черновые материалы о киргизах]

Каменная мечеть (Семипалатинск). Рис. Ш. Уалиханова. 1856 г

|| а) Летом 1746 года прибыли к Усть-Каменогорску 12 человек с бабами и детьми, которые показали себя киргиз-калмаками и объявили, что они «жили прежде около Краснояру, близ… своею киргиз-калмацкою землицею, под ведением Танбын-батыра датхи; назад тому сорок лет хонтайша — отец Галдан-Чирина захватил их всего 300 с «черными зайсанами»: Салдыком, Зухарем, Бикбелем и сыном прежняго хана Танбын-батыра датхи — Чайлишем, которые и ныне живут в Урге. А бежали они из Урги за тем, что были разорены алманом* и войной, которую вел Галдан-Чирин с Абдакаримом1, в которой войском командовали Сеятень* и Хотова; война эта и проч.». (Рапорт командира войск в Верхнеиртышских крепостях полковника Зорина2 от 28 июня 1746 г. генерал-майору Киндерману). Генерал Киндерман3, вероятно, после справок через Неплюева4, от 20 августа предписал Зорину сделать тщательный расспрос этим выходцам, так как «ему сумнительно, кто такие киргиз-калмаки, чего нигде нет, || чтобы киргиз-калмаки прозывались; к тому же около Астрахани, кроме волжских белых калмыков, [никого] не имеется». И выразил при этом предположение, что выходцы эти, вероятно, из тех волжских белых калмыков, которые были отданы Аюке-ханом зюнгарскому хонтайдже, когда тот женился на его дочери. Зорин предписал коменданту Усть-Каменогорской крепости секунд-майору Беклемишеву расспросить выходцев обстоятельно обо всем: кто они, откуда пришли, не из волжских [ли] калмыков, отданных в приданое за ханскою дочерью, и пр. На этот раз ответы давал старейший из киргиз-калмаков Хотон, бывший при первом показании больным.

Сказка его так замечательна, [что] мы приводим ее в подлиннике.

«Жительство он (Хотон) имел с прочими киргиз-калмаками землицею во владении хана Танбын-батыра датхи в здешнем Сибирском крае, между Томским и Енисейским городами, против города Краснояра в степи, на речке, называемой Белым Юсом, от которого до их жилища от помянутого Красноярского города расстоянием тихой езды дни с три, платили ясак в казну ее императорского величества зверями || и [вместе с] прочими калмаками и ныне, слышно-де им, что [часть] из их родственников и прочих киргиз-калмаков там, в том ясаке ее императорского величества состоит. И тому назад будет лет с пятьдесят или более, а подлинно-де объявить они не помнят, приходили-де к ним из землицы хонтайши при зайсанах Духар, Сандык, Чинбил в 3500 человек; а стояли-де они особливым кочевьем всего мужского и женского пола тысячи с три дымов* и захватили-де оные зайсаны войском своим внезапно, увели в зенгорскую землицу силою, токмо без бою. И жили так в зенгорской землице в Большой урге, и платили-де они Галдан-Чирину [алман]. А об Астрахани-де и о Красном Яру, который по Волге, они не знают и там-де не бывали, а то-де прежде всего объявили о Красном Яре близ Астрахани, не вытолковав через толмача, дети его Хотоновы,… де он в то время весьма был болен. А хонтайша-де женился на волжской ханской дочери до взятия их под свое владение». (Рапорт Зорина от 5 октября 1746 года).

Летом 1747 года было поймано на реке Чарыш* два человека — Тургей и Цай Хотоновы, которые назвали себя киргиз-калмаками. Это были те || самые выходцы, которые в 1746 году явились в Усть-Каменогорск и о которых отец этот Хотон (Котон) дал вышеприведенное показание. Как они попали на Чарыш, видно из их нового показания, которое заключает еще новые данные о киргиз-калмаках, потому мы приводим его целиком.

«Природы киргиз-калмацкой, ныне владения зенгорского владельца, а в прошлых давних летах отцы их кочевали на Сагайской степи, между Кузнецким и Красноярским городами, тогда-де ясак платили их императорскому величеству, а владельцу зенгорскому платили или нет, не знают, а ныне в помянутой Сагайской волости кочуют их два дяди родные: Харта, Идан и брат его родной же — Емчен Мергень и находятся в подданстве и ясак платят ее императорскому величеству; а отец его (когда сошел с зенгорской землицы, не знает), жили [они] в том владении вниз по реке Иле, на урочище, называемом Шоробе (где он родился), у ноена* зенги-калмака Бутуя в холопстве. В 1746 г. отец его Хотон (который, сюда едучи, умер в Алейской станице), видя себе от оного ноена Бутуя многие обиды, а оный его отец с ними, Тургеем и Цаем, пошли в зимнее время оттуда явиться в Российские места, дабы приняты были по-прежнему в подданство ея императорского величества» — весновали близ крайних зенгорских улусов.

б) || [Жили] в горах, а в летнее время явились к Усть-Каменогорской крепости, секунд-майору Беклемишеву, где и со держаны были восемь месяцев под караулом и потом отпущены в степь, и по отпуске жили они втроем по реке Ульбе в горах два месяца и приезжали в Усть-Каменогорскую крепость, просились, дабы их принять кочевать близ этой крепости, токмо сказано им было, чтобы обратно шли в степь, и после того месяца два жили пока по оной же речке Ульбе и оттоль пошли степью, чтоб перейти к Кузнецкому или Красноярскому кочевать с прочими иноверцами, и, будучи на реке Чарыш, между Колыванским заводом и Бикатунскою крепостью, отец их заболел и жили тут с неделю, и тут русские люди, наехав на них, поймали». (Рапорт полковника Пав- луцкого от 19 июня 1747 г.)5.

Мы не знаем, какое было сделано распоряжение Павлуцким относительно этих киргиз-калмаков, но надо думать, что они были выгнаны в степь с внушением впредь не шататься около русских крепостей. Так делали со всеми выбежавшими подданными хон- тайши.

Весною следующего 1747 года мы опять встречаем киргиз-кал- маков и, вероятно, тех же самых, ибо между ними упоминается имя Тургея Хотонова. Кузнецкая воеводская канцелярия препроводила в Бикатунскую крепость || киргиз-калмаков: Баята (Баяна в другом месте) Атасова, Тургея Хотонова и Чоя Баянова, взятых в Сагайских волостях, где они украли в русских деревнях четырех лошадей, из коих одну съели и трех продали, как неоднократно бывших в Верхнеиртышских крепостях. [Господин] Павлуцкий приказал их отправить в Семипалатинск и держать под караулом по приезда Юсуф Ходжи — зенгорского посланца, чтобы приехавших этих в 1747 г. с ним отправить к их нойону Дебачи. (Донесение Павлуцкого от 30 марта 1748 г.).

В этом году (предписание Павлуцкого майору Окунькову от 6 мая 1748 г.) вышеупомянутые киргиз-калмаки были отправлены к нойону Дебачи.

Судьба этих несчастных киргизов, прибегших под покровительство России, была не совсем завидна. Приехало их в 1746 году 12 человек с бабами и детьми. В 1747 г. мы находим их втроем без пристанища в степи. В 1748 году они были вынуждены украсть лошадь, чтобы утолить голод.

|| в) Рапорт полковника Павлуцкого от 2 июня 1747 г. [дает еще новые данные о киргизах].

Переводчик Девятияровский в бытность с поручиком Левашовым в Джунгарии и здесь в разговорах с купцами в Ямышеве слыхал довольно, что «имеются в землице зенгорского владельца других званий народы: первые — киргизы, они же и буруты; жительство имеют в городе Анджане, в расстоянии от Урги в западную сторону, например, ходу с месяц, кое-где в прошлых годах зенгорским владельцем, бывшим хонтайшою, где дом нынешнего владельца, взяты под его владение; а прежде того в прошлых же давних годах были оные под особливым владением и закон имеют мохаметанский, равный с бухарцами, а с зенгорцами отмену*; и при жизни-де Галдан-Чирина в том городе командовать определено киргиз-калмаку Чирикчи*; вторые именуются караколканцы6, они же урянхайцы».

Источник: Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений в пяти томах. Том 2 – Алма-Ата, Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1985, 2-е изд. Доп. и переработанное, стр. 167-170