Shoqan – Труды: Восстание дунган в Западном крае Китайской империи

Дунганское ополчение. Фото Э. Ф. Чапмена. 1873

Знакома ли русская публика с моим местопребыванием. – Наши соседи, их домашние дела. – Что такое дунгане и их отношение к Китаю.

Не думаю, чтобы нашлось очень много из читателей русских газет, которые бы знали то место, из которого я пишу вам мое письмо, и хотя бы приблизительно могли указать на карте Копал. А между тем знание этого пункта не показывает одного только исключительного знакомства с географиею, оно указывает и на степень того интереса, которым проникнуто наше общество к своим политическим делам в отдаленных пределах России. Об этих делах русское общество по большей части узнает из иностранных газет и преимущественно английских, в которых, кроме весьма малого знакомства с делом, беспрестанно встречаются самые превратные толкования действий в Азии. Поэтому я полагаю, что для русских читателей небезынтересно будет познакомиться из ближайшего источника с настоящим ходом дел в Китае, что более или менее ощутительно может отражаться и на русских, которые находятся по своим торговым и другим делам в довольно тесной связи с этою страною.

В недавнее время с неимоверною быстротою распространилось в Западном крае Китайской империи восстание дунганей, а потому прежде всего естественно возбуждается вопрос, кто эти дунгане, в короткое время поколебавшие власть маньчжурского правительства…

Инсургенты эти – народ, который китайцами называется уйгуры и который теперь живет по всем губерниям Китая, преимущественно по северным и западным. Первоначально народ уйгурский жил в нынешнем Туркестане (Малой Бухарии) и в IV в. уже составлял сильное государство, известное у китайцев под именем Гаочан, которого столицею был город Карашар… В то время этот народ был истинно поклонником буддийской веры, так что китайские монахи ездили в Гаочан для изучения ее догматов и обрядов; но с VIII в. стало проникать в страну мусульманство, и уйгурский народ сделался таким же преданным исламу, каким до того времени был предан буддизму.

Воцарившаяся в VII в. в Китае династия Тан для [обеспечения] безопасности своей столицы, которая находилась в нынешнем городе Сиань губернии Шань-Си, и, следовательно, очень близко к пределам владений уйгуров, вела продолжительную войну в течение VII и VIII веков с уйгурами… Но так как и по покорении народ уйгурский был еще силен и часто производил восстания против китайской власти, то Танская династия в конце VIII и начале IX века решила переселить часть этого народа в Китай, каковое переселение и произведено было, сколько известно, по китайской истории, двукратно, в один раз более 800 тысяч семейств и в другой – более 200 тысяч. Без сомнения, впоследствии времени были и частные добровольные переселения этого народа в Китай, которые историею не отмечены. Первоначально поселены они были в губерниях Шань-Си, Гань-Су, но отсюда впоследствии мало-помалу распространились и по всему Китаю, и особенно по северным губерниям вдоль Великой стены и западным, каковы: Сы-Чуань и Гуй-Чжоу. С течением времени, живя среди китайцев, уйгуры мало-помалу забыли свой язык и приняли обычаи китайцев, так что в настоящее время они не отличаются с виду от китайцев ни одеждою, ни образом жизни, только как исповедующие отличную от китайцев веру – мусульманскую – они составляют поэтому особую общину и племя в государстве. Неизвестно, правила ли мусульманства или коренные обычаи этого народа были причиною того что дунгане, живя среди китайцев, до сих пор сохранили как крепость физическую, так и строгость образа жизни, так что между ними не только мало пьющих вина и еще менее курящих опий, но даже редкий из них курит табак.

По причине пребывания главного духовного лица дунганей среди саларской общины в округе Хе-Чжоу губернии Шань-Си (известна еще во время Чингисхана) община эта пользуется между ними особым уважением и составляет как бы главу этого народа. По этой причине отсюда всегда и начинались всякие движения и буйства дунганей против китайского правительства. При настоящей маньчжурской династии уже неоднократно они поднимали бунт против маньчжуров, но вследствие ли политических или религиозных идей, доселе это осталось не разъясненным. Но во времена маньчжуров восстания эти всегда были подавляемы. Настоящее же движение между ними против правительства началось, как известно, в 1862 году, вследствие ли общей с тайпинами ненависти к маньчжурам или по другим причинам, – это также осталось доселе неизвестным.

Восстание дунганей началось в Шань-Си и распространилось по губерниям Гань-Су, Сы-Чуань и Юнь-Нань, так что само правительство насчитывало бунтовщиков, взявшихся за оружие, более ста тысяч человек. Маньчжурское правительство, хотя до сих пор еще не успело подавить восстание дунганей в упомянутых губерниях, однако же настолько сделало им отпор, что инсургенты принуждены были из губернии Гань-Су удалиться в Западный край – Урумчи. Так как, и особенно со времени покорения джунгаров маньчжурами, дунгане вместе с китайцами стали переселяться в этот опустошенный, но богатый природою край, то в одном Кульджинском округе считается более 60 000 семейств, а в Урумчи несравненно более того, и потому-то удалившиеся из губернии Гань-Су инсургенты скоро нашли сочувствие к своим планам и у местных дунган Западного края. К тому же в Урумчийском крае расположен китайский корпус войск (до 20 000 человек) так называемого зеленого знамени, составленных из вольных охотников на службу, собственно из народа (а не из привилегированного военного сословия: маньчжур и монголов), и между этими охотниками более всего было дунганей. Большинство офицеров также было из этого же племени, и даже сам помощник корпусного командира был дунган.

Таким образом, в конце настоящего года дунгане под предводительством этого помощника и совокупно с соседями этого корпуса восстали в Урумчи и его окрестностях против маньчжурских властей, взяв этот город, сожгли и разгромили его. Город этот, как центр торговли и промышленности всего Западного края, весьма населен (как полагают, до двух млн жителей) и имел большие склады товаров. Инсургенты при занятии его, так единогласно рассказывали в Чугучаке и чиновники, и купцы, вырезали до 130 000 человек всякого возраста и сожгли товарные склады; одного байхового чая уничтожено более 31 000 мест. После занятия инсургентами города Урумчи всякое сообщение как правительства, так и частных людей с Кульджою и Чугучаком было прервано, так что маньчжурские власти этих городов теперь сносятся с правительством через Кобдо и Улясутай.

Из Урумчи инсургенты пошли далее двумя партиями: одна направилась к Кульдже и достигла уже города Куркара-Усу, но дальнейшее их движение было остановлено высланными из Кульджи войсками. Другая же из Урумчи, [пройдя] через удобный проход в Тяньшанском хребте, …вскоре в городе Куча подняла и местных жителей как единоверцев к восстанию против маньчжурских властей. После занятия этого города инсургенты пошли дальше на запад и расположились в окрестностях города Аксу, заняв предварительно горный проход Ян-Шанькоу, ведущий в Кульджу, и, следовательно, отрезав и здесь сообщение с этим городом, откуда могла быть подана помощь.

Город Аксу, через который лежат дороги: на север – в Кульджу, на юг – в Хотан, на запад – в Кашгар и Яркенд, и, следовательно, весьма важен в стратегическом отношении, требовалось маньчжурам особенно защищать, почему комендант города и выслал имевшиеся в его распоряжении войска и милицию для отражения инсургентов, но все отряды маньчжурские были разбиты инсургентами. Такого еще не было. Главный начальник…, справедливо опасаясь [хода] восстания и в остальных западных городах своей области: Кашгаре и других, требовал помощи из Кульджи, но по причине занятия упомянутого горного прохода инсургентами помощь эта едва ли могла быть подана. К тому же и живущие в Кульдже дунгане, сделавшие еще в 1862 году неудачную попытку к бунту, всегда [были] готовы к новому восстанию, и, следовательно, илийское начальство не могло выделить войск на защиту туркестанских городов.

И действительно, в октябре месяце было получено известие, что и кульджинские дунгане уже поднялись против маньчжуров в городах, которые лежат к востоку от Кульджи, а по последним известиям, уже близки к взятию самой Кульджи. При таком движении мусульманского населения в Западном крае Китайской империи нам как соседям с этим краем нельзя не обратить внимания на это движение и готовящийся переворот. Поэтому-то я и полагаю небезынтересным познакомить ваших читателей с положением дел у наших соседей.

Источник: Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений в восьми томах. Том 4 – Алматы, Дайк-Пресс, 2013, стр. 35-38.